Активы покойного бизнесмена Олега Бурлакова породили войну наследников
Привычная для западного мира практика завещаний становится популярнее и в нашей стране. Молодые бизнесмены с годами становятся не такими молодыми, красивыми и эталонно здоровыми. И, конечно, подумывают над тем, кому достанется их имущество и финансы, ведь не все живут как праведники. И завещание является одним из законных способов распределить состояние так, как хочет человек. Ведь не секрет, чем больше состояние покойного, тем больше желающих его разделить: наследные войны – ныне далеко не редкость, и подобных истории на телевидении становится всё больше.
И будет становиться больше. Предприниматели первой волны, иногда предпочитавшие «понятийную» этику «лихих» 90-х строгому следованию законам, нередко оформляли большие куски своих активов на подставных лиц, формально не имевших ни к ним, ни к их семьям никакого отношения. И бывает так, что сегодня эти «фронтмены» вдруг неожиданно объявляют себя реальными собственниками имущества (которое им некогда дали «подержать»).
Разобраться в этой теме попыталась «Независимая газета», рассказавшая истории очень богатых бизнесменов – Патаркацишвили, Босова, Трубникова и Бурлакова. Каждая из историй, как и любая человеческая жизнь, богата на перипетии. Партнёры, любовницы, параллельные семьи, незаконнорожденные дети и многое другое – всё это является частью личных историй. Многие из этих людей решились предать огласке своё положение в жизни того или иного бизнесмена, пытаясь урвать кусок наследственного имущества. И людей можно понять, ведь речь порою идёт действительно о больших деньгах.
Прецедент Патаркацишвили
Этот известный российский бизнесмен грузинского происхождения жил в Лондоне. Считался партнером Бориса Березовского, «серого кардинала» России 1990 годов, вытесненного из страны. «Держал» — как полагают многие, прежде всего, в интересах Березовского – активы общей стоимостью почти 2 миллиарда долларов.
Права на имущество Патаркацишвили сразу заявили Борис Березовский, считавший себя настоящим владельцем большей части наследственных активов, и вдова Инна Гудавадзе. И, как сообщали СМИ, тут выяснилось, что у Бадри была параллельная семья в Москве, которая тоже «в игре». А многие активы записаны на дальних родственников, помощников, даже водителей покойного. И все эти люди тут же заявили: это наша законная собственность, нажитая непосильным трудом.
Впрочем, Инна Гудавадзе с большим трудом отсудила значительную часть наследства. Березовскому причастность к наследству доказать не удалось.
Прецеденты Босова, Трубникова и Бурлакова
Дмитрий Босов оставил после себя группу «Аллтек», контролирующую одно из крупнейших компаний страны — «Сибантрацит». Состояние бизнесмена превысило 1,1 миллиарда долларов. Считается, что миллиардер ушёл из жизни добровольно, полагая, что всё достанется его родителям, четверым сыновьям от предыдущих браков, вдове Катерине и её несовершеннолетней дочери. Казалось бы, всё понятно и просто. Но на деле оказалось не так: Катерина сделала так, что ей стала принадлежать бОльшая часть доли бизнеса покойного супруга. Как пишет РБК, в результате многоходовой схемы 43,285% акций — половина того, что принадлежало Босову — отошло его вдове через три месяца после его смерти, а остальное равными долями поделили между наследниками. И в итоге родителям и детям покойного достались незначительные части состояния. Это, конечно, не устроило последних, и они обратились в суд, указывая, что большую часть состояния Босов нажил до женитьбы с Катериной, а потому им полагается куда больше. И суд встал на их сторону.
История Андрея Трубникова несколько сложнее. Он, будучи владельцем Natura Siberica, оставил после смерти в январе этого года состояние в полмиллиарда долларов. Завещания, как и в случае с Босовым, он не оставил. И, судя по всему, бизнесмен отдавал себе отчёт, что случись с ним что-либо, его наследники не совладают с оставленным имущество. В одном из интервью Трубников сказал: «Если меня не будет, года два я даю этому бренду, потом он закроется. По принципу – так не доставайся же ты никому». Его слова вполне могут оказаться пророческими. Разлад в семье начался почти сразу после смерти владельца бизнеса. Родственники должны были выбрать управляющего долями покойного, но так и не договорились. А на днях появилась информация, что компания проиграла суд на три миллиарда рублей, что поставило на кон само существование бизнеса. Наследники Трубникова подают в суд иск за иском. Но, по мнению некоторых юристов, пока суд признает законное право наследников на активы, от этих самых активов может ничего не остаться. Также, как считают знакомые с ситуацией эксперты по праву, конфликт мог начаться с подачи одного из наследников.
Нечто похожее происходит вокруг состояния другого известного бизнесмена Олега Бурлакова. Владелец Стройлесбанка с состоянием, по данным Forbes, в 650 миллионов долларов ушел из жизни тоже недавно – в июне 2021 года. По некоторым оценкам, реальная стоимость наследства гораздо выше и достигает 1,5 миллиарда долларов. Причем умер Бурлаков, как отмечает Life.ru при довольно загадочных обстоятельствах – едва ли не как в 2008 году Бадри Патаркацишвили.
В последние годы бизнесмен постоянно жил в Монако. Однако за несколько месяцев до кончины неожиданно прибыл в Москву. Остановился в гостинице на Тверской улице – откуда, по данным МК, у него пропали смартфон и записные книжки. Потом – заболел COVID-19. Сначала лечился якобы самостоятельно при помощи любовницы и сестры, но состояние становилось все хуже, и уже тяжело больным он обратился в госпиталь Лапино, где скоропостижно скончался.
Родственники Олега Бурлакова сразу начали свою борьбу, за которой внимательно следили СМИ. Но сначала не за наследство, а тело бизнесмена. Сестра покойного Вера вдруг решила похоронить брата в Санкт-Петербурге. Вдова Людмила – во исполнение воли усопшего, в Канаде. Российские силовики стали на сторону вдовы как главной законной наследницы, констатирует “Секрет фирмы”. Но «осадок остался».
Вскоре развернулась уже борьба за активы Бурлакова, которые включают не только контрольный пакет акций Стройлесбанка, но и уникальную «экологическую» яхту «Черная жемчужина» ценой в 250 миллионов евро, базирующуюся в Черногории. Как писал Forbes, включился в конфликт муж сестры Бурлакова неизвестный до этого никому Николай Казаков, который, судя по происходящему, несколько напоминает российский аналог Джозефа Кея из истории про Патаркацишвили. Человек, которого СМИ воспринимали как ассистента и номинального держателя отдельных активов, после смерти бизнесмена пытается называть себя полноценным партнером покойного. Возможно, свояк миллионера, почувствовав возможность доступа к большим чужим деньгам, не захотел ее упускать.
Война идет не на шутку. Супруга Людмила состояла в браке с Бурлаковым почти 50 лет, у них двое общих дочерей. По закону, единственные наследники первой очереди – они. Но, как можно предположить по дальнейшему развитию событий, у семьи Казаковых на деньги умершего мультимиллионера уже были свои планы. В дело вступили “решалы” достаточно высокого уровня известности и влияния, а в суде в Монако появился некий лист из блокнота (не из того ли, что пропал в гостинице?) с очень странным текстом, который выдают за завещание Бурлакова. Впрочем, российскому нотариусу, который ведет наследственное дело, этот лист в качестве подлинного документа по очевидным причинам не передали. Возможно, все-таки российские правоохранители являются сильным сдерживающим фактором. Но – еще не вечер, битва продолжается.
По словам адвоката дочерей и жены Бурлакова, бывшего сенатора Константина Добрынина, подобное развитие событий сюрпризом не стало. «Юридическая дерзость, с которой пытаются действовать оппоненты — семейство Казаковых — вызывает с одной стороны сожаление, с другой восхищение безрассудной отчаянностью, — говорит Добрынин. — Вне зависимости от появляющихся как из шляпы фокусника разнообразных бумажек, неизвестного происхождения с произвольными записями на них неясного содержания и неподтвержденного авторства, которые даже из жалости назвать документом сложно и которые никаким подлинным завещанием безусловно не являются, важно понимать, что Людмила Бурлакова является вдовой умершего, поэтому ее права на семейное имущество бесспорны в силу закона. А поскольку это так, то чудаки, пытающиеся умыкнуть чужое, должны быть готовы к болезненным и тяжелым для них ответным юридическим ударам. Потому что брать чужое — нехорошо».
